Все слова - не те.
Почему нас вечно "цепляют" истории о любви? Даже на том же экране. Почему замораживают, заставляют внимательнее всматриваться в экран и сердце совершает различные маневры в зависимости от поворотов сюжета?
Сегодня я смотрела фильм и понимала, что у меня никогда не будет так. Я никогда не скажу своему пожилому степенному отцу что-то наподобие "Я была слепа". Я никогда не выйду на рассвете из дома и не встречу человека, которому тоже не спится. Никогда. "А как мне тебя называть, когда я зол?" Я не откажу неудавшемуся ростом, но весьма перспективному жениху, и не буду целовать руки того, кого все считают злым и высокомерным. Не услышу таких слов о любви, никогда не услышу.
А дело все в том, что сегодня все гораздо проще. Это вам не Англия старой закалки, - где, о Мерлин великий, мне безумно хотелось бы жить! - тут все топорно, приземленно, и никаких принцев на белом коне. Какой принц, боже, о чем вы? Недоотношения. А где же невероятная, неземная, великая и благородная? Канула в лету, вот где.
Понимание пришло резко и шарахнуло по голове. Розовые очки давно пора снимать. Любовь нынче деформировалась, и теперь она странная и немного ущербная. Любовь физическая гораздо важнее близости духовной. Да что там?.. Эта самая духовная близость вообще давно и всем побоку. Ибо даже те романы, которые, якобы, написаны современными авторами именно об этой... как ее... ну, большой и чистой, пропитаны желанием исключительно материальным.
Наверное, не мне судить о столь высоких (или низких?) материях, но я, так уж вышло, вечно на все имею свой собственный взгляд.
Отчего-то хочется на море. Спастись, наверное, ибо море хранит в себе мудрость веков и помнит еще чопорных дамочек, запряженные лошадьми экипажи и настоящих, - всамделишных! - принцев. Ну, или сэров, джентльменов, царствующих господ и сильных мира сего, не испорченных ещё всеми этими веяниями последнего времени.
Сегодня я смотрела фильм и понимала, что у меня никогда не будет так. Я никогда не скажу своему пожилому степенному отцу что-то наподобие "Я была слепа". Я никогда не выйду на рассвете из дома и не встречу человека, которому тоже не спится. Никогда. "А как мне тебя называть, когда я зол?" Я не откажу неудавшемуся ростом, но весьма перспективному жениху, и не буду целовать руки того, кого все считают злым и высокомерным. Не услышу таких слов о любви, никогда не услышу.
А дело все в том, что сегодня все гораздо проще. Это вам не Англия старой закалки, - где, о Мерлин великий, мне безумно хотелось бы жить! - тут все топорно, приземленно, и никаких принцев на белом коне. Какой принц, боже, о чем вы? Недоотношения. А где же невероятная, неземная, великая и благородная? Канула в лету, вот где.
Понимание пришло резко и шарахнуло по голове. Розовые очки давно пора снимать. Любовь нынче деформировалась, и теперь она странная и немного ущербная. Любовь физическая гораздо важнее близости духовной. Да что там?.. Эта самая духовная близость вообще давно и всем побоку. Ибо даже те романы, которые, якобы, написаны современными авторами именно об этой... как ее... ну, большой и чистой, пропитаны желанием исключительно материальным.
Наверное, не мне судить о столь высоких (или низких?) материях, но я, так уж вышло, вечно на все имею свой собственный взгляд.
Отчего-то хочется на море. Спастись, наверное, ибо море хранит в себе мудрость веков и помнит еще чопорных дамочек, запряженные лошадьми экипажи и настоящих, - всамделишных! - принцев. Ну, или сэров, джентльменов, царствующих господ и сильных мира сего, не испорченных ещё всеми этими веяниями последнего времени.